Ясиноватский Форум

Не моё. Я живу в Донецке, мои близкие - в Ясиноватой, да и я относительно недавно переехала. То, что здесь написано - просто, без пафоса, без агиток - во многом повторяет мое внутреннее состояние. Так что если кому интересно

Мы быстро привыкли жить посреди войны. Пугающе быстро.

Наши дети больше не просыпаются ночью, если слышится стрельба. Даже не вздрагивают. Привыкли.

Зато просыпаемся мы. И сразу смотрим вокруг: свои все дома? Все. Можно спать дальше.

И проваливаемся в тяжелое мутное забвение без сновидений. Наш сон — не для картинок. Наш сон — отдых перед новым тяжелым днем. Возможно, последним днем нашей жизни.

Дети… Дети стали совсем другими. Это маленькие взрослые. Они больше не капризничают. Они стали тихими и послушными.

Когда в небе слышится тяжелый гул самолетного двигателя, они сами вылезают из песочниц, слезают с качелей, собирают игрушки и бегут домой.

Когда где-то, вдали или вблизи, слышатся громкие разрывы, они берут нас за руку и смотрят снизу вверх со странным спокойствием. Ждут, когда мы скажем, что делать. Они уже поняли, что на войне надо выполнять приказы.

Школьники больше не убегают с уроков, чтобы потусить с друзьями. Не своевольничают. После звонка сидят, пока мы не придем за ними. Мы приходим. Иногда даже прибегаем — если доходят слухи, что возле школы появились вооруженные люди.

Детям кажется — мы знаем, что делать. Что все будет хорошо.

Мы, конечно, не знаем. Мы только учимся. Учимся жить на войне.

— Автобус едет только до проспекта Панфилова. Дальше идут боевые действия, — объявляет по громкой связи водитель. Уже без запинок. Научился.

Все молчат. Кроме одной молоденькой девушки, которая произносит, обращаясь неизвестно к кому:

— Но ведь это, на самом деле, страшно… Наверное…

В голосе — удивление. Ей это странно: должно быть страшно, но не страшно.

Мы учимся.

Первый урок — никуда не ходить и не ездить без необходимости.

Мы научились обходиться без прогулок, кинотеатров, кафе. Не подчиняться мимолетным капризам. Не находиться в людных местах дольше, чем следует.

Наши передвижения теперь строго функциональны. Работа, дом, банкомат, магазин.

Праздный шопинг и прочие радости потребительского общества — это теперь не про нас. Мы покупаем не для развлечения. Только для выживания. Самое необходимое, по заранее составленному списку.

Главное — поскорее.

Нужно успеть вернуться домой до темноты. Есть ли комендантский час, нет его — неясно.

Поэтому лучше просто не ходить ночью. Безошибочное решение. Ночь — время войны. И ночной охоты для хищников каменных джунглей.

Мы забыли, что такое пробки и час пик. Наши улицы пусты. Общественный транспорт не забит пассажирами в любое время дня.

Безработица больше не кажется трагедией. Напротив, любая возможность остаться дома — за счастье. Мы пока, к счастью, не голодаем. Нужда не гонит нас на улицу в поисках ужина.

Значит, лучше посидеть дома. Благо, вода, свет и газ подаются без перебоев. В смысле — не хуже, чем всегда. Даже удивительно.

Жизнь переместилась во дворы. Но каждый выход за очерченный панельными многоэтажками квадрат — лотерея. Далекий и трудный поход. Без гарантии возвращения.

К вечеру многолюдные некогда аллеи и скверы превращаются в Silent Hill. Тишина и безмолвие. Почти неуловимый, едва ощутимый привкус опасности.

Второй урок — держаться подальше от людей с оружием.

Люди с оружием — вестники смерти. Своей и чужой.

Они притягивают смерть.

Этот урок дался нам нелегко.

Мы — бывшие мирные люди. Мы выросли на кинобоевиках, книгах с пафосным героизмом и видеоиграх, где смерть не страшна, а красива и со спецэффектами.

Баррикады, бронетехника на дорогах, автоматчики на улицах, вертолеты в небе. Это было в новинку, это было интересно.

Рассказывали, что женщина в Славянске получила случайное ранение из-за своего любопытства. Она вышла вечером на балкон, чтобы посмотреть на "войнушку" в бинокль. По блику оптики тут же ударили, то ли минометом, то ли гранатометом. Кто именно — неизвестно.

Чуть позже мы поняли — там, где сеют смерть, никакой точности нет. Случайная пуля или осколок могут достаться любому.

Трое погибших мирных жителей в Донецке и десять раненых в Славянске. Это только за один день, понедельник 28 мая. А за предыдущий — трое убитых в Славянске и один в Мариуполе.

А еще с начала боевых действий были ранены семеро детей. От четырех до семнадцати лет. К счастью, никто не погиб.

Мы выучили этот урок. Улицы мгновенно пустеют, если по ним идет колонна. Или гуляет "республиканский" патруль. Или несутся куда-то внедорожники без номеров, набитые камуфлированными бородачами.

У людей с оружием своя жизнь, сложная и насыщенная. Они делятся на группировки. Образуют странные союзы, шаткие и непостоянные.

Сначала стоят на одних блокпостах под одними флагами. Потом обзывают друг друга "мародерами" и "предателями".

И воюют.

Иногда с украинской армией. Иногда между собой.

Они, кажется, сами не помнят, с чего все началось. Но уже не могут остановиться.

За ними гоняется смерть. Но не факт, что догонит. Возможно, то, что уготовано кому-то из них, достанется кому-то из нас.

Поэтому лучше обходить их стороной.

Урок третий — не доверять. Никому. Никогда.

Мы научились держать свое мнение при себе. Когда-то мы любили спорить и громогласно доказывать свою правоту. Трепаться, шутить и отстаивать безумные теории.

Теперь мы взвешиваем каждое слово. Особенно с малознакомыми людьми.

Кто знает, на что и как отреагирует твой собеседник? Бросится к ближайшему патрулю с криком: "Хватайте его, это бандеровец"? Даст по морде со словами: "Получай, сука сепаратистская"?

Лучше не проверять. Лучше промолчать.

Нам дико слышать из телевизора слова "переговоры" и "общественный диалог". Диалог с кем? С нами?

Но мы не будем говорить. Мы уже поняли, что молчание — залог безопасности.

Последние остатки доверия крушат самые близкие люди. Хорошо тем, у кого друзья и родные придерживаются одинаковых взглядов. У кого нет сомнений, где в этой войне — свои.

Но так бывает редко. Неосторожно сказанное слово, как спичка, разжигает костер безобразных ссор. Рушатся семейные узы, разлетается на осколки старая дружба.

А дети тихо и грустно смотрят из угла на орущих, грязно ругающихся, брызжущих слюной взрослых.

Но не плачут. Уже научились. Или разучились?

Мы больше не доверяем публичным словами и официальным сводкам. Особенно тем словам и сводкам, где говорится о мире и безопасности.

Мы уже поняли: безопасность бывает только временная. А мир был когда-то. Больше его нет.

Мы звоним друзьям, приятелям, знакомым:

— Слушай, мне тут надо по делу в твои края. У вас там не стреляют?

— С утра постреляли немного, сейчас вроде тихо.

— Дороги не перекрыты?

— На старом месте блокпост, новых не появилось…

С теми, к кому мы испытываем недоверия чуть меньше, чем к остальным, делимся заветным — самой важной и нужной информацией. О пока еще работающих магазинах и банкоматах. О блокпостах.

О комендантском часе:

— Так есть он все-таки или нет?

— Да хрен его знает!

Больше всего мы не доверяем милиции. Раньше мы их побаивались, но считали представителями власти. А кто они сейчас?

Мой друг ужинает дома. Звонок в дверь. Заплаканная соседка:

— Моего мужа забрали! Эти, с автоматами, цеплялись к кому-то, а он заступился. И его увели в здание СБУ. Что мне делать? Не в милицию же звонить?

— Конечно, какая милиция! Слушай, так ведь "республика" публиковала телефоны, куда надо сообщать о похищенных людях…

Звонить террористам, чтобы они просили своих товарищей отпустить заложника. Здесь и сейчас эта мысль не кажется безумной.

Возможно, это единственный шанс на спасение. А милиция — это без шансов вообще.

Мы теперь просто не понимаем — кто эти странные люди в нелепой синей форме? Говорят, им платят зарплату. Ходят слухи, что они за эти деньги должны поддерживать правопорядок и обеспечивать безопасность мирных граждан. Смешно…

Впрочем, от них есть польза. Такая же, как от белых мышей на подводной лодке — когда не хватает воздуха, первой начинает задыхаться мышь.

А когда в Донецке намечается перестрелка или очередные погромы "именем республики", первыми исчезают с улиц милиционеры.

Значит, пора разбегаться и нам.

…Мы с большим трудом сохраняем остатки человечности. Мы пока не врываемся толпами во вскрытые мародерами магазины. Нам это кажется постыдным. Но только потому, что наши семьи пока еще не на грани нищеты и голода.

Самые совестливые клянут себя за то, что промолчали, когда слово еще могло что-то изменить.

Самые честные признают, что были глупы, когда считали свои представления о счастье достаточным поводом схватиться за оружие.

Мы все еще удерживаемся от скатывания в полный хаос.

А еще мы наконец-то нашли, что нас всех объединяет. Независимо от пристрастий и симпатий.

Все мы, скрывая это друг от друга, смотрим по вечерам в звездное небо из-за зашторенных окон и молим: "Господи, пусть это поскорее закончится"…

Взято здесь: http://gazeta.zn.ua/internal/schaste-eto-kogda-v-tebya-ne-strelyayut-_.html

_________________
Я в ответе за тех, кого приручила, но не за тех, кто ко мне привязался